Когда в Париже осень злая

Меня по улицам несет

И злобный дождь, не умолкая,

Лицо ослепшее сечет, –

Как я грущу по русским зимам,

Каким навек недостижимым

Мне кажется и первый снег,

И санок окрыленный бег,

И над уснувшими домами

Чуть видный голубой дымок,

И в окнах робкий огонек,

Зажженный милыми руками,

Калитки скрип, собачий лай

И у огня горячий чай.

Значит, снова мечты о России –

Лишь напрасно приснившийся сон;

Значит, снова дороги чужие,

И по ним я идти обречен!

И бродить у Вандомской колонны

Или в плоских садах Тюльери,

Где над лужами вечер влюбленный

Рассыпает, дрожа, фонари,

Где, как будто веселые птицы,

Выбегают в двенадцать часов

Из раскрытых домов мастерицы,

И у каждой букетик цветов.

О, бродить и вздыхать о Плющихе,

Где, разбуженный лаем собак,

Одинокий, печальный и тихий

Из сирени глядит особняк,

Где, кочуя по хилым березкам,

Воробьи затевают балы

И где пахнут натертые воском

И нагретые солнцем полы...

1912